Когда-то давным-давно, в другой, кажется, жизни, заметила я объявление такого примерно содержания:
Открываются курсы ясновидения. Приглашаются все желающие. Откроем третий глаз. Гарантия.
Как раз в то время у меня, как и у многих, был период увлечения восточными религиозными учениями. Мы открывали для себя [Spoiler (click to open)]новые, неизведанные миры, и эти миры казались прекрасными.
Много позже лично я пришла к убеждению, что эти миры легче для постижения, чем обычное Православное христианство. В Православии от тебя требуется всего-то любить Господа – а попросту говоря - ближнего больше, чем себя самого. Только любить и прощать. Но это, как оказывается, много труднее, чем освоить каую-нибудь замысловаютую позу йоги, и даже медитацию.
-Востоку – восточное, - решила я для себя, а здесь, в России, земля Христа и Богородицы.
На этом мои искания Истины перестали метаться вширь и пошли вклубь, но не об этом сейчас речь.
Итак, прочитала я это объявление и загорелась – О! Третий глаз! Как здорово! Да ещё с гарантией! Я радостно перечитывала объявление. Но постепенно меня стала одолевать мысль:
- Интерсно, а этот глаз мигать будет? И будет ли он закрываться? Вот они пишут, что откроют… навсегда, что ли? А научат ли они меня его закрывать?
Настроение моё стало меняться, от эйфории не осталось и следа. В конце концов я пошла своей дорогой, полная грустных размышлений о возможных последствиях обретения новых способностей.
- Нет уж, у меня и дома забот хватает, кто их подхватит, пока я буду этот новый глаз 'осваивать', - решала я для себя, и не пожалела о своём решении.
В этом мнении я укреплялась не единожды.
И вот читаю я Пелевина.
В своём новом романе Любовь к трем цукербринам автор рассказывает, в частности, и о том, как он открыл этот самый третий глаз. Методика подробно изложена в книге и повторять её я не стану. Описаны и те потрясения, которые испытал герой поветвования, ставший Киклопом. Но не обэтом сейчас речь.
Я хотела бы рассказать о том видении порядка вещей в мире (читай – во Вселенной), который изложен Пелевиным. Сначала, нужно сказать. это меня заинтриговало. Приведу цитату:
Мир, который на меня свалился, оказался на самом деле совершенно библейским. Он состоял из воды и тверди, и, хоть они действительно хитро загибались в земной шар, Земля, в полном соответствии с учением церковных мракобесов, была плоской, потому что сознание, опиравшееся на эту твердь, переживало ее именно как плоскость, а круглым шаром она могла стать только тогда, когда переставала быть твердью под ногами и становилась синим бликом в иллюминаторе космической станции. Но в иллюминаторе синела уже не сама земная твердь, а просто ее визуализированная концепция. (выделение моё, Фонтайлер)
Какая интересная мысль: в иллюминаторе синеет визуализированная концепция земной тверди. Что-то в этом есть такого… релативистского? Я решила не пытаться вспомнить философские термины и читала дальше. И вот тут…
Сначала, правда, мы узнаём, что герой повествования
(…) ощутил вселенную как огромное неустойчивое равновесие. К ней были приложены как бы две разные воли, два разных смысловых знака (…)
- можно предполагать, что эти два знака – это силы света и тьмы, находящиеся в вечной борьбе, но уравновешивающие друг друга. Они находятся в балансе. Это Инь и Ян.
Минуточку… в балансе… что же это значит? Каковы последствия такого мира?.. Есть ли надежда, втаком случае, на победу сил Света? Но читаем дальше. Итак, по мысли Пелевина:
(…) Бог не только шутник, он и сам шутка. Ибо в реальности (…) пузырится огромное число возникающих и исчезающих миров, и у каждого есть свой Бог (…)
О Господи! Шутка? Многобожие? О едином ‘центре управления полётами' при этом ни слова. Ну да ладно, и не такое читывали.
Но вот дальше…
Предупреждение: следующий далее текст является прямым оскорблением чувств верующих. Может быть, и не стоит его читать.
Итак, по ходу повествования персонаж Николай видит толстяка.
Толстяк обернулся, поглядел вверх — и Николай увидел его лицо. Это было не лицо, а зеленое свиное рыло. (… и Николай …) понял, кто перед ним. Древний Вепрь. Так Птицы называли и изображали в человеческих умах Творца.
О Птицах можно сказать одно –это и есть тьма (по идее повестования Пелевина). За этим стоит своеобразная философия, основывающаяся на некоторых учениях Древнего Египта. Но учение Пелевина о Птицах здесь рассмотрено быть не может, просто в силу того, что текст поста будет слишеом уж длинным.
Итак Вепрь. И это что? Тотемный образ … Творца? По инерции я продолжала читать. Но вскоре бросила это занятие.
Не знаю, вернусь ли к книге. Скорее всего, дочитаю, когда, и если, сгладится этот первичный шок.
Должна также заметить, что приведённые в этом посте заметки ни в коем случае не исчерпывают глубины и многообразия повествования рассматриваемой книги. Но вот этот взгляд на природу вещей из, как бы это сказать, нижнего яруса астрала – это мне не подуше. И я знаю только одно: Бог поругаем не бывает.
Думайте сами, решайте сами, читать или не читать...
Journal information